Она выскользнет кошкой в твою приоткрытую дверь…
Провожать не надо, она твой сон не тревожит…
И пойдет домой, считая годы потерь,
И на капельки счастья она их потом перемножит…
Ты в объятьях ее забывал и других и себя,
Воском плавился, был ее эпицентром Вселенной…
Эта страсть так манила и так опьяняла тебя…
Как любил ты потом засыпать у нее на коленях…
А она тебе волосы гладила нежно рукой,
Целовала ресницы, шептала глупые фразы…
Ей казалось всегда, что тебе трудно быть собой…
Ну а дома в стену летели хрустальные вазы…
И в осколках прозрачных звенели слёзы вины,
Ей хотелось любви, но любовь ускользала сквозь пальцы…
И с рассветом ее поцелуи уже не нужны,
И уйдет, когда спишь, чтоб опять с тобой не прощаться…
И так несколько лет – ночи страсти, а утро в слезах…
Ты не видел, не мог! Ты не должен был этого видеть!
Она знала, на что идет – прочла по глазам –
Ты не любишь ее, ты ее никогда не обидишь…
Свою страсть к тебе принимая как дар и как крест,
Разрывалась на части, кусала в кровь нежные губы –
Чтоб еще раз придти покорной рабыней к тебе
И царицею стать, и желанием властвовать всюду!
Но однажды устала… сгорела… и молча ушла…
Не оставив своих адресов, телефонов, паролей…
Снова вазу разбила, и в чистых осколках стекла
Прочитала о том, что уже все исполнены роли…
И, казалось, забыла… казалось, уже не болит…
Просто сердце замерзло, и просто душа не пылает…
Ну а ты… ты теперь в своем мире остался один…
И как трудно тебе быть собой, никто не узнает…
Только злая судьба снова ваши дороги свела,
И тебе захотелось, до боли, кому-то быть нужным…
А она, как всегда, без слов тебя поняла…
И пришла… бросив, впрочем давно надоевшего, мужа…
Вновь в объятьях ее забывал и других и себя,
Воском плавился, был ее эпицентром Вселенной…
Эта страсть так манила и так опьяняла тебя…
Как любил ты потом засыпать у нее на коленях…
Она выскользнет кошкой в твою приоткрытую дверь…
Провожать не надо, она твой сон не тревожит…
И пойдет домой, считая годы потерь,
И на капельки счастья она их потом перемножит…